Сергей Есенин - Край ты мой заброшенный

Край ты мой заброшенный,
Край ты мой, пустырь,
Сенокос некошеный,
Лес да монастырь.

Избы забоченились,
А и всех-то пять.
Крыши их запенились
В заревую гать.

Под соломой-ризою
Выструги стропил,
Ветер плесень сизую
Солнцем окропил.

В окна бьют без промаха
Вороны крылом,
Как метель, черемуха
Машет рукавом.

Уж не сказ ли в прутнике
Жисть твоя и быль,
Что под вечер путнику
Нашептал ковыль?

Анализ стихотворения Сергей Есенин - Край ты мой заброшенный

Стихотворение «Край ты мой заброшенный», написанное в С.А. Есениным в 1914 году, высказывает надежду поэта на то, что в деревне, в которой он родился и вырос, всё обстоит хорошо.

Письма родных и их жалобы о плачевном состоянии русских деревень тревожили душу Есенина. Вместо простой и искренней жизни автор видит опустевшие дома, неубранные поля, тоску и безысходность. Родное село поэта тоже настигла печальная судьба.

Деревня опустела и это подтверждают следующие слова: «край … пустырь», «сенокос некошеный», «в окна бьют … вороны». Лирический герой – путник, покинувший дом. Выбрав путь, он переживает трагедию погибающей Родины. Тот же путник – единственный наблюдатель, только он видит и осознаёт это горе. Справляется с ним лирический герой тоже в одиночку.

Стихотворение написано в жанре лирики с пейзажными темами, которые олицетворяют состояние родного села Сергея Александровича, как душевное, так и физическое. Строфы, написанные четверостишиями, подчиняются перекрёстной рифмовке. Стихотворный размер – хорей.

Используя приём градации, накладывая один пейзажный штрих за другим, поэт рисует перед читателем картину сила, усиливая трагичность происходящего с каждым «мазком».

Есенина всегда увлекали русский фольклор, жизнь простых людей. Этот след тянется из детства и прослеживается в лексике стихотворения («жисть», «забоченились», «гать», «выстроги стропил», «прутник»). Особое место в сочинении занимают метафоры («рукав черёмухи», «ветер окропил мох», «сказ в прутнике»). Они передают таинственную обстановку, намекают на загадочные изменения. К примеру, черёмуха олицетворяет метель, принёсшую неприятности. Встречаются и эпитеты («край заброшенный». «плесень сизую»).

Есенин использует намеренное преуменьшение – литоту: “избы забоченились, а и всех-то пять”. Деревня из пяти изб – вовсе не деревня, а олицетворение нечто умирающего, увядающего на глазах.

Аллитерация на согласные звуки «з», «с» и «ш» передаёт чувства тревоги, нарастающего волнения. Ассонансы «и», «у», «э», превращают повествование в песню, полную печали и скорби.

В конце стихотворения «нашептал ковыль» и растворил образ увядающей деревни, поддав сомнению её существование: было ли здесь когда-то хорошо? А была ли эта жизнь вовсе?

Вариант №2

Стихотворение Есенина, написанное в сложном для России 1914 году, представляет, на первый взгляд, традиционный для его ранней поэзии среднерусский сельский пейзаж. Однако в нём нет той праздничности, как в ранних стихах. Это картина куда более скромная и невидная.

Начинаются стихи с обращения, включающего горький эпитет «заброшенный», а после следует не менее значимое слово ¾ «пустырь». Это печальное признание в любви к своей родине. Несмотря ни на что, край всё-таки «мой». Что же видит поэт в своём заброшенном, забытом всеми краю? Пространство пейзажа в своём движении словно сужается от предельно общего (край) через детали среднего плана (избы, лес, монастырь) до конкретных деталей (крыши, стропила, солома). И вся эта картина сельского быта лишена ярких красок, не озвучена, как это часто бывало у Есенина, ни звоном, ни песней.

Её скромность, непритязательность бросается в глаза. Сенокос, и тот «некошеный», немногочисленные избы («всего-то пять») «забоченились». Стоящий у леса монастырь тоже радостных чувств не порождает. Но крыши убогих домишек поэту видятся всё же на фоне зари, а стропила под крытыми соломой крышами он сближает с ризой ¾ элементом церковной обрядности. Так деревенский обыденный пейзаж одухотворяется и мягко подсвечивается лучами зари и вечерним солнцем, «окропившим» сизую плесень. Соединить в одном четверостишии солнце, религиозные ассоциации и плесень ¾ это уникальный дар Сергея Есенина. Он позволяет читателю самое обыденное и приземлённое увидеть в новом свете.

Ближе к концу стихотворения вдруг, словно вестник беды, возникает пугающий образ: «В окна бьют без промаха вороны крылом». Кажется, деревушка обернулась другой стороной, превратилась в страшную сказку. Вороны здесь не просто некая злая сила, они обладают собственной волей, «бьют без промаха». Рядом любимый есенинский образ ¾ черёмуха. Но и в ней есть что-то зловещее: она не просто «машет рукавом», она делает это «как метель», ассоциируясь со стихийной, неконтролируемой силой. И вот в последних строчках поэт прямо переносит нас в сказочную реальность: «Уж не сказ ли в прутнике жисть твоя и быль?» Может, жизнь и реальность родного края ¾ это вековечный сказ, услышанный в дорожных зарослях одиноким путником? С фигурой странника к общей картине присоединяется мотив вечного пути, дороги. Мотив общий для русской литературы, накрепко связанный с художественным восприятием Руси.

Какова же деревенская Русь в изображении Есенина? Неяркая, убогая, неприметная, заброшенная, но всё же дорогая, своя. Вглядевшись, можно увидеть её почти религиозную одухотворённость. Она будто приподнята над обыденностью, освещена и освящена светом зари и неизменно стоящим возле её лесов монастырём. Она неразрывно связана с глубокими сказовыми, былинными основами, откуда прилетают чёрные вороны и злые метели, о чём шепчет ковыль случайному прохожему.